Империи в мировой истории. Власть и политика различий - Джейн Бербанк

летописец империи инков и испанских завоеваний Гарсиласо де ла Вега был сыном конкистадора и принцессы инков; он с гордостью заявлял о своем метисном происхождении. Но колонизированное общество было расчлененным. Элита, сосредоточенная в центрах государственной власти, существовала рядом с коренными общинами, которые воспринимали колонизацию в основном как труд и дань, которых от них требовали. Эти группы были в основном неассимилированы и обнищали. Другой вид смешанного населения образовали люди, вытесненные из своих социальных позиций войнами, болезнями и эксплуатацией. Африканские рабы были отдельной группой, но испанские поселенцы вступали в союзы со многими африканцами, будь то путем брака, изнасилования или чего-то промежуточного, что приводило к другим смесям. Испанские власти и церковь пытались создать административную структуру, Републику индейцев, чтобы отделить индейцев от поселенцев, но в действительности социальные категории были раздроблены и пересекались.

Низменные, менее оседлые народы Центральной и Южной Америки было в некотором смысле труднее завоевать, чем горные районы инков. Набеговые отряды, торговцы , миссионеры и захватчики земель были агентами медленных и неравномерных преобразований от современного Чили до Калифорнии. Сопротивление и восстания были частым явлением. Когда у индейцев появились лошади, они смогли эффективнее сопротивляться. Они также могли использовать испанские культурные ресурсы - например, обращаться в суд по поводу злоупотреблений - для своей защиты. В некоторых местах, например, на юге Чили, захватчики не смогли навязать свою волю в 1590-х годах. В других местах испанские лидеры научились снижать требования к дани и рабочей силе, оставлять общинам значительную автономию и продолжать искать посредников, которые могли бы с ними сотрудничать. Испанцам пришлось приспосабливаться к низкой плотности населения, которую они помогли создать.

Рисунок 6.2

"Las Castas" (расы). Анонимная картина XVIII века из серии, изображающей различные сочетания испанских, индейских и африканских родителей и их потомства - часто встречающаяся тема в искусстве Испанской Америки. На картине изображены: ребенок кастизо (сын индейца и испанки) и испанской женщины - испанец; ребенок испанца и чернокожей (мавританской) женщины - мулат; ребенок чино (ребенок чернокожего мужчины и испанки) и индианки - сальта атрас; ребенок сальта атрас и мулатки - лобо. Национальный музей Виррейнато, Тепольцотлан, Мексика. Шальквейк, ArtResource.

Собрать людей, необходимых для осуществления власти над разбросанным населением по доступной цене, было непростой задачей. Одним из решений, которое должно было быть временным, стала система энкомьенды. Основанная на европейских представлениях о власти лорда над зависимыми людьми, энкомьенда фактически представляла собой грант индейцев. Король давал своему клиенту право собирать дань и требовать от коренного населения рабочую силу на определенном - часто довольно большом - участке земли, обязывая при этом энкомьендеро, как называли такого королевского приверженца, защищать корону и наставлять народ в христианской вере. Подобное распределение земли и людей разрушало политические единицы коренного населения и усиливало зависимость от энкомендеро. На практике энкомендеро нуждались в сотрудничестве с главами родственных групп или местными вождями для сбора дани или рабочей силы, и у них не было иного выбора, кроме как торговаться с такими людьми. Энкомендеро также маневрировали, ставя свои собственные интересы выше интересов королевских чиновников и далекого короля. Королевские попытки в 1542 году сделать энкомьенду ненаследственной не смогли воплотиться в жизнь.

Предоставляя испанским поселенцам в Мексике и других частях завоеванных регионов ряд прав и обязанностей, монархия получала от своих собственных эмигрантов некоторых посредников, необходимых империи для выполнения своей работы, и в то же время включала население Америки в политическую иерархию. Энкомьенды развивались в разных направлениях по всей Испанской Америке, в одних случаях превращаясь в помещичий класс, управляющий зависимыми рабочими и крестьянами, в других - в смешанные и неравные сообщества коренного, испанского и метисного населения, находящиеся под разной степенью государственного контроля. Индейцы в энкомьендах, общины коренного населения, сохранившие определенную целостность, высокопоставленная элита, поддерживавшая тесную связь с Испанией, рабы на плантациях в низинах, крестьяне в горных общинах и индивидуалисты-скотоводы на границах составляли не единую латиноамериканскую культуру, а раздробленное общество с неодинаковой привязанностью к имперскому порядку и христианству.

Как мы уже видели (глава 5), финансирование всего предприятия - строительство кораблей, оснащение армий, капитализация торговых предприятий - в значительной степени зависело от капитала, полученного из-за пределов Испании. Сочетание привлеченного извне капитала , долгов монархии, связанных с защитой ее европейских территорий, и зависимости от источников за пределами Испании в отношении потребительских товаров, которые были нужны поселенцам в Новом Свете, означало, что большая часть огромных доходов от золотых и серебряных рудников проходила через Пиренейский полуостров в Нидерланды и Германию. Доля короны - так называемая королевская пятая часть золота и серебра, вывозимого из Америки, - к 1550-м годам была довольно значительной и использовалась для защиты европейских и заморских королевств, но капиталообразование внутри Испании было скромным, а усилия по улучшению структуры внутренней экономики - еще более скромными. По мере усиления войны за сохранение Нидерландов в составе Габсбургов, серебра Перу и Мексики оказалось недостаточно, чтобы удержать Испанию от банкротства в 1596 году.

В XVI веке все были согласны с тем, что завоеватели создают католическую империю, но у них были разные представления о том, что это значит. Миссионеры начали долгую кампанию по распространению веры, прилагая усилия к борьбе с идолопоклонством и жертвоприношениями. Священные места коренных народов систематически уничтожались. Связь религии коренных народов с властью правителей инков, майя или ацтеков означала, что завоевание разрушало целостность религиозных практик. По краям испанской экспансии в Америку миссионерские станции были местами религиозных преобразований, но также и сельскохозяйственными форпостами, где священнослужители пытались сформировать христианское, продуктивное и послушное крестьянство, защищая индейцев на своих землях, возможно, от худших эксцессов энкомендеро, а также от призывов и опасностей индейцев, которые еще не были покорены.

Монархия - как обычно, пытаясь добиться более жесткого контроля на американском континенте, чем у себя дома, - пыталась следить за назначением духовенства и контролировать его деятельность, но церковно-миссионерская система и административная иерархия никогда не совпадали. После 1571 года государство освободило индейцев от инквизиции, но поощряло другие институты, направленные на принуждение и распространение веры среди коренных народов: Провизор туземцев, Трибунал по делам веры индейцев, Суды туземцев. Африканские ритуалы среди рабов также стали объектом репрессий со стороны церкви и государства.

Обращение не обязательно приводило к появлению пассивных индейцев-христиан, к которым стремились миссионеры. Местные религиозные практики оказались более долговечными, чем королевские культы, подобные культу инков. Взаимодействие привело не столько к общему синкретизму католических и туземных религиозных практик, сколько к крайне неравномерной географии религиозных верований и